Оберег для огненного мага - Страница 38

…Праздничное утро началось мирно, несмотря на то что Люк уже знал о «тренировках» Карея. Все спокойно занимались своими делами. Завтрак слегка затянулся, потому что младшие потребовали отчета о поездке. И хотя родители уже рассказали, кажется, все, но с удовольствием принялись за воспоминания. Алекса помалкивала: до завтрака она показала платье Эмбер, и та заверила, что ей нетрудно будет убрать некоторые швы, которые растянулись.

Уже по дороге к Тиарнакам Алекса спросила:

— Папа, а ты меня дождешься?

— Конечно. — Отец удивленно покосился на нее. — Кто тебя назад повезет? Ну… и на всякий случай. Мобильник взяла? Буду держать свой наготове.

— Спасибо, папа.

Ворота в поместье Тиарнаков открылись раньше, чем машина подъехала к ним. Ждали. Отец подвез Алексу прямо к крыльцу. То опуская глаза, то быстро стреляя по сторонам быстрыми взглядами, хоть и не желая себе признаваться в том, Алекса искала машину Карея. Нашла. Неподалеку от клумбы, которую пришлось объехать. Пустая машина. Он в доме. Но будет соблюдать уговор.

Отец вышел из машины, открыл дверцу Алексе и подал ей руку.

Сердце колотилось так, что девушка попеняла себе: «Что ж ты? Боишься его встретить или… надеешься? Господи, что за глупости приходят в голову… Мне надо думать о Ферди. Как себя с ним вести. Как пресекать его… если что. А я… Может, я глупая, что думаю о человеке, который меня предал? А почему, собственно, предал? Мы и знакомы-то были с ним всего ничего… Никаких обязательств ни с моей, ни с его стороны… Хватит! Думай о Ферди! Думай о своем пациенте, в конце-то концов!»

Их встретил дворецкий, который передал приглашение войти обоим и немедленно проводил их, удивленных — обоих? — в комнату неподалеку от парадного зала. Здесь он предложил присесть за столик, где уже стоял чайник и вазочки со сладостями. Кроме всего прочего, на том же столике «толпились» снимки Ферди, на которые Алекса кивнула отцу, почти губами выдохнув, кто это.

— Мадам сейчас будет, — склонил он голову, перед тем как удалиться.

Пока гости недоуменно переглядывались, мадам и в самом деле появилась — одетая в такой шикарный шелковый костюмчик (Алекса чуть поежилась в своем скромном джинсовом комплекте), словно ожидала важной встречи на дипломатическом уровне. Она даже заметно запыхалась, словно ее оторвали от серьезного дела — для дела более важного. Она весьма гостеприимно приветствовала отца и дочь, после чего предложила утреннее чаепитие, щебеча о каких-то пустяках, наподобие политических событий в стране. Поглядывавшая на отца Алекса сообразила, что и тот в совершенной растерянности. Ничего не понимая и сама, девушка тем не менее быстро прикинула пару идей, как вывернуться из странного положения.

— Госпожа Тиарнак, мне очень жаль, но папа обещал сегодня свозить меня еще в одно место — в ателье. Не могли бы вы… — Она специально не закончила фразу, выразительно глядя на мадам.

— Да-да! — словно спохватилась Тиарнак. И встала. — Моя милая девочка, я отведу тебя к нашему дорогому Ферди, а твой папа посидит здесь. Естественно, что мы не позволим ему ждать в машине. Это так негостеприимно! Пойдем, моя милая девочка. Я доведу тебя до второго коридора, а потом вернусь к твоему отцу, чтобы составить ему компанию, пока ты общаешься с Ферди.

Алексе захотелось сильно зажмуриться и потрясти головой, чтобы только не слышать голоса этой женщины, слащавого и звонкостью больно бьющего по ушам. Неужели она мать Карея? Лица похожи, но почему они такие разные? Или… Нет, похожи даже своей внутренней сутью… Алекса угрюмо решила, что пословица все-таки верна и яблочко от яблони… Но больше машинального мысленного удивления при беглом сопоставлении матери и сына девушку волновал вопрос: почему эта женщина, такая властная и решительная вчера, ведет себя так приторно и сюсюкая сегодня? Неумолчно болтая, мадам и правда проводила Алексу до конца второго коридора.

— Деточка, не пугайся, когда в третьем коридоре закроются двери и выключится свет, — напомнила старшая Тиарнак. — Мы делаем все, чтобы Ферди было уютно, но что такое человек, лишенный света? Попробуй представить, каково это — три года в сплошной тьме. Пожалуйста, проникнись его ужасающим положением. — Женщина помялась и осторожно сказала: — Пожалей его… Он ведь не со зла… вчера.

Лучше бы она этого не говорила. Даже стоя здесь, в освещенном коридоре, Алекса чувствительно побледнела, лицо похолодело. От разбуженного страха — до сих пор она как-то не сознавала, что идет к чудовищу, которое прячется в темноте, — спасало только одно. Странная мысль, что эта непонятная женщина всю дорогу по коридорам не просто пела хвалебные гимны своему старшему сыну, а с какой-то целью. И не той, о чем сначала подумала было Алекса. Не для того, чтобы девушка освободилась от страха перед уродом, напугавшим ее вчера, а для того… чтобы она прониклась к нему симпатией. За пару-то минут? И промелькнула еще одна странная мысль: а вернется мадам к чайному столику — не будет ли очаровывать отца, чтобы тот тоже проникся?..

Что она задумала?

— Алекса, миленькая, — невыносимо сладко обратилась мадам. — Мы поговорили вчера с господином Тиарнаком и решили, что получасового лечебного сеанса хватит. Ты просто посиди с Ферди. Просто поговори. Наш милый мальчик (Алекса, остолбенев, лихорадочно начала высчитывать, сколько «милому мальчику» Ферди лет. Получилось — двадцать пять? Двадцать шесть?) так отчаянно нуждается в сострадании. Все. Дошли. Далее — не будем вам мешать.