Оберег для огненного мага - Страница 63

— Что?

— Я подумала — Ферди подождет, пока мы тут.

— И что?

— Ему и так плохо. А тут еще неуверенность со мной. Ему нельзя быть в подвешенном состоянии. Он и так постоянно… — Алекса быстро, короткими движениями промокала все еще влажное лицо, бросая на Карея изумленные взгляды: он — обнимал ее? И не просто утешая? — А ведь там еще и Регина — тоже волнуется.

— Погуляем потом?

Девушка шмыгнула еще раз и улыбнулась:

— Погуляем.

Подъезжали к за́мку, который словно съежился под низкими темно-серыми тучами. Переглянулись: Регина нервничает. Карей выбрался из машины и открыл дверцу Алексе. Провожать не пошел. И она не ждала. Там, внутри, ее встретит дворецкий, а потом, возможно, и его хозяйка. Но у двери обернулась. Он стоял у машины. Кивнул. И девушка с легким сердцем вошла.

Дворецкий встретил. И не один. Рядом с ним мадам Тиарнак ожидала Алексу.

— Здравствуйте, мадам Тиарнак, — сказала Алекса, заглушая вздох. В последнее время ей казалось, что ее появление — плохая примета.

— Милочка, ты не опаздываешь? — заботливо спросила мадам, подходя к ней и подхватывая под руку. — Расскажи, как дела у моего Ферди? Есть ли какие подвижки в исцелении? Когда уже можно будет увидеть моего мальчика? Нельзя ли побыстрей?

— Мадам Тиарнак, чтобы быстро вылечить вашего Ферди… — начала было Алекса и осеклась. — А почему вы хотите побыстрей? Ведь говорят, что медленное лечение — более успешно? И дает лучший результат. Насколько помню, быстрое исцеление чаще всего лишь заглушает симптомы заболевания?

— Весна, — пожала плечами мадам Тиарнак. — Наш милый Ферди так мечтал о поступлении в аспирантуру при университете международных отношений! Но всех учебников для поступления адаптировать для него в его теперешнем состоянии невозможно.

— Подождите, — озадачилась Алекса. — Ферди куда-то хочет поступать?

— Конечно! — воодушевилась мадам. — Разве он не говорил тебе, что мечтает о дипломатической карьере? Он мечтал об этом с детства! И мы вместе с ним часто размышляли, каким он станет, окончив магический корпус, а затем пройдя аспирантский уровень подготовки! Это же такие возможности! Такие горизонты для человека его знаний и устремлений!

Алекса нахмурилась: Маргот сказала, что старшего брата тянул Карей, а Регина говорила о том, что Ферди — человек непубличный. Почему мадам Тиарнак так уверенно говорит о Ферди как о будущем дипломате? А сознает ли Ферди, что он для работы дипломата не годится? Нет, она, конечно, в дипломатах не разбирается, но старший брат Карея не выглядит достаточно уверенным и вряд ли владеет тонкостями риторики, а уж восприятие мира у него так совсем детское!.. И Алекса сделала зарубку в памяти: спросить об этом самого Ферди!

Третий коридор. Девушка стояла спиной к двери и смотрела, как уже привычно бежит к ней темнота. Но, кроме привычных мыслей и ощущений, сейчас появилась еще одна мысль: где-то за одной из дверей прячется Регина. И улыбнулась странному впечатлению: их здесь, ратующих за исцеление Ферди, уже целая команда! Мадам Тиарнак и ее мужа, которого после воскресного вечера в за́мке, а потом у себя дома Алекса больше не видела, девушка как-то во внимание не брала.

Подняла руку. Не увидела. Все. Сейчас появится Ферди и скажет…

— Алекса, не бойся. Я иду к тебе.

Ее ладонь сжали успокаивающе, и девушка пошла рядом с Ферди.

В комнате они сели на кушетку. Здесь было удобней, чем сидеть в разных креслах. Парень привычно раскрыл ладонь, и Алекса опустила в нее пальцы. Посидев немного в тишине, она вздохнула и, будто прыгая с обрыва, сказала:

— Ферди, ты только не волнуйся. Пока одна твоя рука в контакте с моей, вторая свободна. Вот, возьми. Сможешь прочитать?

А когда он взял протянутый ему лист картона, Алекса затаила дыхание. Услышала шорох — он провел пальцами по выколотым в бумаге буквам. И — тишина. Ее пальцы продолжали спокойно лежать в его ладони. И, как ни старалась Алекса, она не почувствовала, что пульс его участился. И чуть не засмеялась, услышав озабоченное:

— А зачем ей это?

— Соскучилась, — улыбнулась она.

Он посидел — теперь она расслышала, что он сопит, вздыхая, — и спросил:

— Она знает, что у меня лицо?.. Мне ведь даже кожу не пересаживали. В темноте это невозможно.

Алекса вдруг похолодела: а мать Тиарнаков знает об этом? Уже второй раз мысль о том, что будет, если Ферди увидит его собственная мать…

— Ферди, — пытаясь говорить весело и безмятежно, напомнила она. — Зачем Регине думать о твоем лице, если она его все равно не увидит? И, Ферди… А ты сам хотел бы, чтобы Регина здесь, рядом с тобой, появилась? Сидела бы, болтала бы с тобой?

На этот раз он молчал дольше.

— Три года… — глухо сказал он. — Прошло три года. Я велел никого к себе не пускать. Ее — тоже. Наверное, она, как ты сказала, просто соскучилась. Поболтать можно.

— Ферди, насчет «просто поболтать». — Девушка помялась, пытаясь оценить, как он воспримет следующие слова: — Ферди, ты знаешь, что Регина — воздушница?

— Знаю.

— Последние два года в городе холодное лето. А сейчас, когда она ждет твоего разрешения прийти к тебе, над вашим домом висят грозовые тучи.

Он снова замолчал. Она услышала, как он сглотнул.

— Она только думает… Алекса, я ведь страшно сожжен.

— Подожди! — повелительно сказала Алекса, и Ферди послушно замолчал. — Что ты мне хочешь сказать? Определись. Если ты думаешь, что она тебя любит, неужели она тебя разлюбит только из-за твоих шрамов, которые легко убрать, когда ты будешь здоров? Если она тебя не любит, почему бы вам просто не поболтать, как старым друзьям? Теперь посмотрим с другой стороны. Ты хочешь, чтобы она здесь была? Именно ты? Здесь и сейчас только твои желания имеют значение. Вопрос-то стоит именно таким образом. Про Регину я знаю, что она едва не рычит, как только слышит о тебе. Мы встретились нечаянно. Когда она узнала, что я бываю у тебя, она чуть не убила меня…